И в ней, на западе, во Львове – нацистская форма в музее как предмет гордости. Памятники Бандере, которыми усыпана вся Галичина, ежегодные шабаши в нацистской форме, посвящённые всё тем же легионерам СС, культивируемый национализм, на грани с нацизмом, боевики всяких неонацистских организаций и прочие прелести, присущие молодой европейской демократии. И безудержная, лютая ненависть к России как стержень «национального самосознания». А на востоке той же страны – русский язык, памятники Ватутину и Жукову, парады Победы на 9 мая, память о героях Донбасса, таких как Моторола и Гиви. И к России – совсем другие чувства, прямо противоположные, чем на западе Украины.
Как думаете, возможна такая страна?
Я думаю, что отрицательный ответ очевиден. Тут даже обсуждать нечего. На такую «единую Украину» не согласится никто: ни на западе, ни на востоке. Даже при пресловутом «национальном примирении», которое, к слову, также совершенно невозможно. Такая неестественная конструкция взорвётся ещё в процессе строительства. Взорвётся с огромной кровью, которая может политься в ходе всеобщей гражданской войны уже по всей Украине. И именно поэтому никакая Украина с Донбассом уже невозможна. Невозможна давно, поезд ушёл ещё тогда, когда первые авиабомбы упали на Донецк и Луганск. А может и того раньше – когда в Одессе 2 мая заживо сожгли людей. Одесса, это разумеется, не Донбасс, но там ясно показали, что будет происходить с теми, кто не примет новую, «европейскиориентированную» Украину.
На самом деле, единая Украина была невозможна практически с момента её создания. Возможно, в первые годы независимости, в условиях полного экономического мрака и неопределённости, об этом мало кто задумывался. Да и «большие дяди» были заняты распилом того, что досталось в наследство от Украины советской, благо это наследство представляло собой очень жирный кусок. Тогда на западенских неонацистов наверняка многие смотрели, как на неких маргиналов, фриков, которые могут там на западе говорить, что угодно и славить, кого угодно. Только со временем так получилось, что многие из этих самых «маргиналов» попросту просочились во власть. И не только во власть. «Львовские гуманитарии» захватили журналистику, школьное и высшее образование. А те, кто когда-то дербанил советское наследство и остался при власти решили, что с этими ребятами можно иметь дело и использовать их в своих целях. Первый раз достижение критической массы произошло в 2004-м году и вылилось в первый «оранжевый» майдан. Тогда всё прошло в каком-то «лёгком режиме», но это уже не было звоночком. Это было набатом и очень многие поняли, к чему это всё приведёт.
По большому счёту, всё время независимости существовало две Украины. Причём, одна из частей постоянно пыталась сожрать другую часть. Бандеровщина, как метастазы опухоли проникала всё дальше и дальше, туда, где, казалось бы, она была невозможно – в причерноморье, Днепропетровск, Сумы, Харьков. Местные жители плевались, но по большому счёту противостоять этому никак не могли. Этот процесс диктовался самим инстинктом самосохранения украинского государства – или же нагнуть всех, подчинить, вымарать память и гордость, или же это государство постигнет крах. Что, собственно, и случилось в 2014-м году.
Повернуть всё вспять уже невозможно, кто бы как об этом не мечтал. Минские соглашения, на самом деле, вовсе не для того, чтобы впихнуть Донбасс обратно в Украину. У них другие цели. Во-первых – купировать любые попытки силового варианта подчинения Донбасса. Всем понятно, что Россия не будет сидеть сложа руки и выражать «озабоченность», если Украина пойдёт на какие-то крайние меры. А вторая цель – долгосрочная. И это – переформатирование всей Украины. Сейчас это кажется нереальным, но Украина занимается тем, что медленно и уверенно пожирает себя сама, изнутри. И мало ли, что может измениться в какой-то обозримой перспективе. Время работает явно не на Украину.
