Исповедь эмигранта ко Дню ПобедыЦитата:
10 мая 2010 года произошло первое событие из цепочки событий, которое меня привело к решению навсегда связать свою жизнь с Россией.
Это было, когда самая популярная радиоведущая Израиля, Нава Коэн, сказала на всю страну в 8 утра на государственном радио Голос Израиля, обсуждая парад в честь 65-летия победы над Фашизмом на Красной Площади:
«Мы-то отлично с вами знаем, что попытки Медведева переписать историю, приглашая на парад представителей стран-союзников, обречены на провал. Мы-то с вами знаем, кто на самом деле внёс самый большой вклад в победу над нацистской Германией. И это не была Россия».
Уже тогда я начал что-то понимать, но не видел ещё масштаба той кампании, которая разворачивается против России в мире.
Следующий тревожный звоночек прозвучал 2 мая 14-го года, когда многие из тех, кого я в Израиле называл друзьями, начали остро шутить про «запах жжёной ваты». Я чувствовал себя впервые чужим в своей стране. Я узнавал бывших соотечественников, родившихся в СССР и живущих в Израиле, разговаривающих на русском, с новой, неожиданной для себя стороны.
Тем же летом я узнал из разговоров с разными людьми, что происходящее на Украине очень хорошо известно израильскому МИДу, что представители МИДа Израиля в мае 2014 года посетили и прифронтовую зону в Краматорске и Одессу, где ещё не выветрился запах гари. Отчёты поступили всем, кто хотел что-то знать, но не стоило и надеяться на осуждение людоедских действий новых властей в Киеве.
Третье ключевая дата для меня — это 8 января 2016 года. Это был второй допрос в отделе контразведки службы ШАБАК на 32 этаже высотки напротив Генштаба в Тель-Авиве. Секретный лифт, доступ из другого здания. Пустая комната со столом, двумя стульями, компьютером и телефоном. 6 часов беседы-допроса не содержали в себе накала, но прозвучали слова, которые что-то сдвинули в моём сознании навсегда.
Немолодой суровый следователь спецслужб сказал мне слова, которые изменили многое для меня: «Украина не является для Израиля враждебным государством. А Россия — враждебное Израилю государство, и наша задача — противостоять действиям России в Израиле. Ты же действуешь как агент влияния Кремля, поэтому ты здесь».
Последний же ключевой момент, перевернувший мою жизнь, произошёл ровно год назад. 10 мая 16 года я сидел в комнате допросов ШАБАКа, облепленный датчиками детектора лжи. За 4 дня до этого я дерзнул задать вопрос русскому депутату Кнессета при личной встрече — желает ли она прокомменнтировать угрозы жизни и здоровью организаторам Бессмертного Полка в Израиле. Депутат, только что приехавшая с шествия Бессмертного Полка в Хайфе, где была запечатлена камерами телеканала Россия во главе колонны, ответила, что она не знает ничего ни про какой Бессмертный Полк. На следующий день раздался звонок с неопределяемого номера, и я был вызван на допрос.
Ближе к концу того трудного дня 10 мая, другой следователь сказал мне на неплохом русском языке: «Ты русский, и ты всегда будешь прежде всего русским, а потом только израильтянином. Поэтому ты, в наших глазах, потенциальный предатель. И всегда им будешь. А сейчас признавайся, когда тебя завербовали.»
К тому моменту я уже знал примерно десяток имён бывших офицеров и командиров Армии Обороны Израиля, которые тренировали национальную Гвардию Украины, добровольческие батальоны, убивающие русских на Донбассе. Они, не опасаясь преследования спецслужбами Израиля, давали интервью израильской и украинской прессе, вели бурную общественную деятельность в Израиле и часто летали между Киевом и Иерусалимом. И мне не было известно ни об одном факте их вызова на допрос или о каком-то преследовании, несмотря на прямой уголовный запрет на такую деятельность.
Зная о таком, ещё и услышать на допросе те слова, которые были сказаны в мой адрес следователем… И это после 19 лет жизни в стране, после службы в боевых частях в годы Интифады, после трёх работы госслужащим, после того, как я похоронил трёх друзей, погибших в бою, после 12 лет безупречной службы в резерве, после многих лет добровольной миссии по работе над позитивным образом Израиля в глазах русских, взятой на себя из чувства патриотизма.
Трудно подобрать слова, чтобы описать, как я себя чувствовал. Больше никакой возможности устроиться на престижную работу с отметкой в личном деле и жизнь и под постоянным приглядом. Странное поведение смартфона и компьютера, постоянный страх и необходимость выплаты совершенно дикого гонорара адвокату. Вот что меня ожидало в ответ на 19 лет любви к новой родине.
И, наконец, вызрело понимание своего места в жизни, было принято то единственное решение, которое оказалось верным: сделать всё возможное для того, чтобы стать гражданином России, переехать на новообретённую с возвращением Крыма Родину и связать свою судьбу с ней.
И как только я принял это решение, у меня всё стало получаться. Как будто я, наконец, перестал барахтаться против течения, бороться с предначертанным мне судьбой.
Переехав жить в Россию, я встретил огромное количество людей, которые разделяют со мной те же самые ценности, с которыми я могу найти общий язык. В Израиле таких всегда были в моём окружении единицы. Это потому, что я держался тех ценностей, которые мне были привиты в тоталитарном советском детстве родителями, советскими книгами, советской школой и советским телевизором. Ни жизнь в постсоветской Украине, ни жизнь в капиталистическом Израиле не смогли их во мне стереть. И в России, как я убедился, таких людей достаточно много — пока ещё. И это большое счастье — жить там, где множество людей думают, как ты, ценят то же, что и ты, видят плохое и хорошее, как ты. Многие, очень многие, не понимают этой простой истины.
Ровно год назад я был глубоко несчастен и разбит и готовился к плачевному существованию. Когда же я вчера наблюдал за салютом в честь Дня Победы, был в толпе ликующих людей, я почувствовал чувства единения со всем русским народом и со всей страной.
Я был счастлив.
Желаю всем эмигрантам, которые чувствуют себя не на своём месте, испытать то же, что и я вчера.
И такое вот влияние бывает.
