Последний мой пост в текстовом виде.
Цитата:
Илья Переседов: Мы продолжаем обсуждать, как кризис влияет на жизнь обычных людей и чем грозит обернуться в ближайшее время. И сегодня я предлагаю обсудить тему программного обеспечения. Что произойдет с программным обеспечением во время кризиса, будем ли мы больше пользоваться какими-то бесплатными программами или программами на открытой основе или же корпорации, такие, как Microsoft, закрутят еще больше болты и заставят нас несчастных и уже фактически нищих пользователей последнее отдавать за их продукцию. Первый вопрос здесь, наверное, к Павлу, специалисту по программному обеспечению.
Павел Фролов: Я могу сказать, что с началом кризиса у нас был шквал звонков, которые продолжаются и по сей день, и страна сейчас переходит на Linux, потому что свободное программное обеспечение – это то, что помогает выжить компаниям и масштабы меня поражают. Например, с нашего FTP сервера сейчас скачивают каждый день терабайт данных – это дистрибутивы Linux. Народ их скачивает, изучает, устанавливает.
Андрей Кузин: Что имеется в виду под переходом? Это корпоративный рынок переходит или пользователи?
Павел Фролов: Переходят компании. Потому, что, с одной стороны, сейчас компании сталкиваются с проверками, приходит ОБЭП, проверяет лицензии, часто лицензии просто напросто нету.
Илья Перседов: То есть, началось усиление внимания за наличием лицензированного ПО?
Павел Фролов: Началось.
Андрей Кузин: На самом деле, оно началось где-то года 3 назад, очень плотно так.
Владислав Шершульский: Честно говоря, очень было бы интересно видеть какой-то рост внимания общества к свободному программному обеспечению. Это, я думаю, было бы во всех отношениях полезно. Но, к сожалению, по данным нашей статистики я пока такого не вижу. И, насколько я понимаю, мои коллеги не видят в остальных странах мира. Для этого есть, в принципе, определенные причины. Одна из них связана с тем, что, по крайней мере, корпоративные заказчики не готовы сейчас рисковать, а переход на что-то новое, даже если бы оно было хорошим, это в некотором смысле риск. С другой стороны, компании, традиционно придерживающиеся коммерческой модели распространения программного обеспечения и накопившие, скажем прямо, не маленький для этого ресурсы, в состоянии сейчас предложить значительно выгодные условия заказчикам, чем, может быть, делали бы в других условиях.
Илья Переседов: Бог с ней со статистикой, на каждую статистку найдется другая. Вы можете сказать, какая позиция корпорации Microsoft будет вот в этих условиях, изменится ли она?
Владислав Шершульский: Могу сказать. Она действительно отчасти изменилась и, чего греха таить, Microsoft, конечно, как жадная коммерческая компания хочет получить выгоду от кризиса, но выгода эта, естественно, не в деньгах. На падающем рынке навряд ли мы заработаем больше денег. Выгода заключается в том, что мы заработаем еще большую долю рынка, чем это было раньше. Именно по тому, что мы в состоянии не пытаться выжать из потребителя последние деньги, мы в состоянии предложить им новые решения, мы в состоянии предложить лучшую инфраструктуру и помощь во внедрении решения.
Илья Переседов: Андрей, вот этот тезис о том, что Microsoft в состоянии не выжимать из пользователя последние деньги, справедлив?
Андрей Кузин: Абсолютно. На российском рынке компания Microsoft работает, практически, только с корпоративными клиентами. То есть, какой либо с конечными пользователями российский Microsoft вообще не ведет и не рассчитывает на этот рынок, ни на какие продажи.
Илья Переседов: То есть, если я сейчас на камеру признают, что у меня на домашнем компьютере стоит нелицензированный Windows, ко мне не придут?
Андрей Кузин: Вам ничего не будет. Пока.
Владислав Шершульский: Покрайней мере, Microsoft не позвонит вам домой. Я знаю, по крайней мере, одну страну в Восточной Европе, в которой действительно в какой-то момент и по собственной инициативе полиция стала преследовать граждан за нелицензионное программное обеспечение, установленное в их домах. Опыт был исключительно печальным, особенно для компании Microsoft, которая в итоге понесла достаточно большие потери.
Андрей Кузин: Это колоссальный негатив в обществе, конечно.
Владислав Шершульский: При этом, большой вины мы за собой не чувствовали, но проблема действительно существовала. Я не думаю, что этот опыт повторится где-либо когда-либо.
Виктор Алкснис: Я думаю, что конечные пользователи останутся сидеть на пиратках, как и было до этого, а будет борьба идти за корпоративного. При этом, госструктуры, муниципалы и бюджетные организации уйдут на открытое ПО, бизнес структуры – они будут пользоваться продолжать проприетарным программным обеспечением, то есть то, что производит Microsoft.
Илья Переседов: Я фанат, я люблю раз там в квартал покупать новый ноутбук. Купил я себе компьютер EEE-шку, там стояла уже какая-то версия Linux. Она мне за 2 недели так надоела, что я опять-таки начал ставить туда пиратский XP.
Павел Фролов: Вам не повезло с версией Linux. Надо понимать, что версий Linux бывает много и Asus выбрал не самую удачную. Мы, в тоже самое время, продавали ноутбуки Asus EEE с правильными версиями Linux. Они продавались на 100 евро дороже и сотни людей их купили и довольны.
Илья Переседов: Вот чем мне нравятся все подобные разговоры, что с какой-то минуты они обязательно переходят в такую религиозную стилистику. Вот вам не повезло, да вас покрестили, но вас покрестили немножко в неправильной церкви, вот мы вас сейчас перекрестим или докрестим и тогда вы уже будете в боге ходить и т.д.
Владислав Шершульский: Я могу добавить драматизма во всю эту историю. Я, с одной стороны, тоже являюсь фанатом устройств типа нетбуков, с другой стороны, я до сих пор нахожусь в глубокой задумчивости, какая же там должна быть операционная система. И поскольку я не выбрал, а люди в Microsoft не фанатики, не свою операционную систему, ни какую-либо альтернативную операционную систему, все они меня по разным причинам не удовлетворяют. В итоге, у меня до сих пор нет личного нетбука.
Илья Переседов: Конечно, ваш бог самый свободный и добрый.
Владислав Шершульский: Да.
Андрей Кузин: Кстати, говорить EEE PC и перечислять E – это не правильно. Владельцы компании Asus говорят «И ПиСи». Знаете вот эту китайскую манеру все немножко тырить. Вот, как iPhone, вот I, а они сделали EEE. «И ПиСи».
Илья Переседов: Если уж упомянули здесь об iPhone. Можно ли рассматривать путь Apple, как некий такой серединный буддистский путь. То есть, люди сами производят железо, сами ставят на него операционку, все летает, все работает, ресурсов потребляет меньше.
Андрей Кузин: Начнем с того, что полностью они, конечно, не производят железо, отказались много лет назад. Сейчас абсолютно стандартные и на их компьютеры уже ставят любую операционную систему, начиная от Windows и кончая Linux.
Илья Переседов: Я хочу понять, что есть что-то особенное в пути Apple.
Виктор Алкснис: Я думаю, что у них нет перспективы. Они умрут или у них будет небольшая доля.
Илья Переседов: Сколько лет хоронят Apple.
Андрей Кузин: На Тайване есть очень четкое деление.
Илья Переседов: На Тайване есть старинная поговорка, когда умрет Apple.
Виктор Алкснис: Нет, действительно, у них будет небольшая доля пользователей, они фанаты этого и все.
Илья Переседов: Значит это тоже религия?
Виктор Алкснис: Да.
Павел Фролов: Apple – это тоже религия, но у них очень хороший софт, еще надо знать. И этот софт базируется на Unix подобной операционной системе, то есть он родственник Linux.
Владислав Шершульский: Он родственник Linux в такой же степени, какой и Windows, поскольку поддерживает пользователей.
Андрей Кузин: Вот интересная вещь, расскажу. Когда производитель железа, допустим, Тайвань с серьезных решений скатывается до производства MP3 и телефонов, то их тихо так хоронят. Сейчас реальные деньги, реальные продажи Apple имеет не с Hardware, а с телефонов и MP3-плееров. То есть, колоссальные продажи, поскольку там наценка раз в 5 от себестоимости, о чем мечтают все тайваньцы, поскольку у них там процентов в 5-10.
Павел Фролов: У Apple 27 млрд. свободных денег, которые они сейчас думают потратить на скупку IT-компаний.
Владислав Шершульский: Я могу сказать, что в Microsoft Apple всем очень нравится. Периодически, как вы знаете Microsoft и Apple ругались публично, периодически вместе выступали на общих презентациях. Сейчас Apple нравится Microsoft в значительной мере потому, что позволили нам вернуться в привычную нишу дешевого поставщика. Как вы знаете, наша новая рекламная компания активно эксплуатирует то, что Apple и программное обеспечение для него дороже то, что есть у Microsoft. Тут у нас были долгие проблемы, мне никак не могли сказать, что мы дороже Linux. Теперь у нас есть с кем сравниваться.
Виктор Алкснис: Я вынужден говорить о Linux, может, горькие слова и за это подвергаюсь критике со слов линуксоидов. Но бизнес модель, положенная в основу свободного программного обеспечения, она не позволяет его совершенствовать и создавать высококачественный продукт, который мог бы действительно устроить конечного пользователя. Потому, что те деньги, которые можно получить за техподдержку, они не позволяют вкладывать в разработку программного кода и делать систему. Именно поэтому у нас появляется десятки, сотни так называемых дистрибутивов, все это расползается в разные стороны, они становятся несовместимыми вместо того, чтобы, если бы действительно был бы крупный инвестор.
Павел Фролов: Можно я вообще расскажу,ч то такой свободное программное обеспечение?
Илья Переседов: Только коротко.
Павел Фролов: Свободное программное обеспечение дает пользователю 4 свободы. Свобода запускать программу с любой целью, свобода изучать, как программа работает, свобода распространять копии и свобода улучшать программы и выкладывать улучшения в свободный доступ.
Андрей Кузин: Но стандартному пользователю все это не нужно.
Павел Фролов: Стандартному пользователю сегодня это не нужно, а вот через 10 лет вы все скажите спасибо свободному программному обеспечению за то, что у него есть эти 4 свободы.
Андрей Кузин: Да мы и сейчас скажем. Я думаю реально наибольшую опасность для монстра под названием Microsoft представляют онлайновые операционные системы, которые сейчас только начинают свое развитие. Весь комплекс услуг. Это то, к чему сейчас стремится Google. Он стремится к очень интересной вещи. Когда, неважно на какой железке ты сидишь, неважно где ты находишься, важно, что у тебя есть интернет и ты одновременно уже имеешь и операционку, и набор всех приложений, которые необходимы абсолютно бесплатно через интернет.
Виктор Алкснис: Тут я бы хотел бы возразить. Человек, который принимает эту концепцию, он соглашается с тем, что он себя и всю свою приватную жизнь отдает онлайн. Вся информация об этом человеке получается онлайн.
Андрей Кузин: Ну, мы кредитку вставляем в интернет? Да, мы платим. Одноклассниками пользуемся, общаемся со своими подружками? Да.
Виктор Алкснис: Речь идет о том, что если я работаю в онлайновой операционной системе, все документы, все это находится там у кого-то. И, соответственно, это может контролироваться.
Андрей Кузин: А вы думаете, что они прямо сейчас ни у кого не находятся?
Виктор Алкснис: Нет, я все прекрасно понимаю. Но сегодня у человека есть, в конце концов, возможность, скажем так, закрыться. Попытаться, по крайней мере, закрыться.
Андрей Кузин: Сейчас уже развитие такое, что если человек вошел в интернет – все.
Виктор Алкснис: Нет, с интернетом – да.
Илья Переседов: Угрожает ли вам эта технология?
Владислав Шершульский: У Microsoft есть свое, достаточно глобальное видение того, как Microsoft станет важным игроком в этой области. Cloud системы, через некоторое время, проникнут всюду, включая каждую отдельную квартиру и человека. Это означает, что в действительности, мы подходим к концу жизненного цикла традиционных операционных систем типа Windows и Linux. Я бы честно сказал, что на мой взгляд Linux умрет раньше, потому что является более архаичной системой, по архитектуре Windows эволюционировал быстрее за последнее время. Но это не принципиально. В действительности через несколько лет мы будем иметь достаточно новые и принципиально новые по архитектуре, по своим возможностям и по способу работы людей операционные системы.
Андрей Кузин: Ключевое программное заявление компании Microsoft. Прозвучало очень четко тут, да, они готовы, да, они понимают эту проблему.
Павел Фролов: Архитектура операционных систем эволюционирует и перейдет все, действительно, в сторону cloud компьютинга. И, конечно, у Linux в этом случае будет намного больше преимуществ, чем у Windows. Он родился, как раз, на больших серых серверах и вернется на большие серые сервера. Что касается компании Microsoft, то совершенно очевидно, что уже через ближайшую пару-тройку лет ее операционная система будет основана на открытых технологиях, которые успеют уйти вперед.
Илья Переседов: Постоянно не утихают слухи о том, что компания Microsoft, помимо тех благ, которые она предлагает пользователю и своей сложной доброй коммерческой политике, использует где-то нечестные приемы в работе с конкурентами – выкупает технологии, чтобы их заморозить, использует политическое давление. Вообще, справедливы такие разговоры и как-то в кризис это обострится?
Павел Фролов: Вы знаете, вообще, в компании Microsoft работает очень много злых людей. Вот Владислав, он добрый, что странно.
Владислав Шершульский: Коллеги, меня же выгонят после такого заявления.
Павел Фролов: Вообще, в компании Microsoft отбирают людей по планке, чтобы отобрать злых и зомбируют их. Например, в их штаб-квартире, где часто собирают всех сотрудников, включая и российских сотрудников компании и Стив Балмер на сцене рвет плюшевых пингвинов. Скажите, что должно быть в душе у человека, чтобы разорвать плюшевого пингвина, что он ему сделал?
Андрей Кузин: А вечером они все вместе пьют пиво, вообще ужас.
Виктор Алкснис: Конечно, проблему существует и она серьезная.
Илья Переседов: Виктор Иванович, я в свое время в вашем дневнике читал о том, что предустановленная Vista и, вообще, распространение Windows представляет стратегическую угрозу. Когда все военные компьютеры в стране, компьютеры политиков сидят на Vista и, соответственно, в нужный миг по свистку или там какому-то коду, как в фильмах ужасов, они начнут транслировать корпорацию Microsoft, а еще в Пентагон какие-нибудь сведения стратегически важные.
Виктор Алкснис: Есть факты. Факты, например, связанные с Югославией и Ираком. Не секрет в том, что перед началом боевых действий со стороны США и стран НАТО компьютерные системы и в Ираке, и в Югославии были отключены, отключены были системы связи. Причем это было сделано дистанционно, то есть, это отключали не иракцы и югославы.
Илья Переседов: То есть, Microsoft – это агент влияния?
Виктор Алкснис: Нет, Microsoft производит продукцию, которая может быть использована соответствующими структурами для решения, в том числе, и политических военных целей.
Андрей Кузин: Вас не возмущает, что все ваши телефонные разговоры пишутся?
Виктор Алкснис: Конечно возмущает. Дело все в том, что если я государственный чиновник, я думал думать о безопасности своей страны, своей армии, своих структур.
Андрей Кузин: То надо действовать, как Китай. Создавать свой процессор, свою собственную операционную систему.
Виктор Алкснис: Да, я за это и выступаю.
Илья Переседов: Что же мы сегодня имеем? Мы имеем компании-монстры, которые наживаются на простых пользователях, маленьких фирмах, но при этом двигают индустрию вперед или, же мы наоборот, имеем спрута, который подмял под себя поляну и не пускает развитие.
Андрей Кузин: И то, и другое.
Илья Переседов: Как это может быть и то, и другое?
Павел Фролов: Мы имеем монстра, который строит тюрьму и в этой тюрьме он делает стены все лучше и лучше, встраивает в них все лучшие и лучшие электронные устройства. Но все-таки это тюрьма. Если мы хотим из этой тюрьмы выбраться, у нас сейчас есть шанс – использовать свободные технологии.
Илья Переседов: Почему сейчас?
Павел Фролов: Потому, что через 10 лет будет поздно. Сейчас или никогда. Достроит тюрьму, закроет двери.
Андрей Кузин: 10 лет назад была точно такая же ситуация и точно такие же слова.
Илья Переседов: Что будет через 10 лет при худшем развитии событий? Что произойдет, когда тюрьма будет достроена? Мне в голову вставят штекер?
Павел Фролов: Вам голову вставят штекер и все произойдет, как в фильме «Матрица».
Андрей Кузин: Да уже вставили, что переживать.
Виктор Алкснис: Я не такой пессимист, я убежден, что все будет нормально. И я убежден, что, действительно, госструктуры и муниципальные органы власти, бюджетные организации – основным софтом там будет свободное программное обеспечение. Домашние пользователи, там этот рынок будет за Microsoft и за компаниями, выпускающими свободное программное обеспечение. И они будут мирно существовать.
Илья Переседов: А вы в свое время ратовали за создание русской операционной системы?
Виктор Алкснис: Да, это первый шаг. Вот когда мы переведем наши органы власти, муниципальные и бюджетные организации на СПО, дальше встанет вопрос о необходимости создания отечественного железа, а вот этому отечественному железу потребуется своя операционная система, потому что это два взаимосвязанных процесса. И если мы действительно займемся развитием своей электронной промышленности, а не будем покупать только лишь у Intel и других компаний процессоры, память и т.д., а будет своя у нас, вот это железо потребует создание своей операционной системы.
Андрей Кузин: Мы не сможем воссоздать всю инфраструктуру, необходимую для создания, вот то, что сделано, допустим, в Тайване. Когда и производитель оборудования, и производитель компонентов, и производитель технологий, и печатных плат PCB, и все-все-все. И все это находится на расстоянии вытянутой руки, дорогу перейти, зайти к заказчику.
Виктор Алкснис: Мы ядерная держава и речь идет о том, чтобы обеспечить безопасность вот этого огромного ядерного потенциала, даже, в конце концов, несанкционированного применения этого ядерного оружия. Мы должны будем разрабатывать, в том числе, свои процессоры, свои микросхемы, электронные комплектующие, а это потребует создание своих операционных систем.
Павел Фролов: Очень интересно, я вчера в интернете вычитал, куда инвестирует деньги Бил Гейтс. Бил Гейтс инвестирует деньги в создание генно-модифицированных продуктов. И какая концепция у этих генно-модифицированных продуктов? Они дают очень хорошие урожаи, но плодоносят только один раз. Если ты не закупаешь эти семена у поставщиков, то у тебя не вырастает еда и тебе становится нечего есть.
Илья Переседов: То есть, Бил Гей тс сменил свою диету, он перестал поедать младенцев, но начал есть генно-модицифированные. Что я вынес для себя из этого разговора. Я понял, что при кризисе лично меня не будут отлавливать с наибольшим вниманием, это, во-первых. Во-вторых, я понял, что люди, которые занимаются ПО сегодня – это фанатики, это обязательно какие-то религиозные войны, там пингвина, который пытается вломиться в открытое или закрытое окно.
Андрей Кузин: Да нет, они просто деньги зарабатывают. И Microsoft, и Linux, они тоже деньги зарабатывают.
Павел Фролов: Я бы попросил не рвать наших пингвинов на части больше, ладно.
Илья Переседов: Мне очень симпатизирует такая патриотическая позиция, которую высказывает Виктор Алкснис и, дай бог, чтобы что-то из этого получилось. В общем, я понял, ребята, будьте все вместе. Если одна из сторон победит, то, как мне кажется, прогрессу и отсюда моим интересам придет большой трындец.
