|
Кремль. Вечер. В кабинете Путина темно, включены только настольная лампа и монитор. Путин пишет что-то, нахмурившись. Дверь тихо открывается, неровной походкой входит Медведев, долго не попадая по ручке, закрывает дверь. Пошатываясь, подходит к столу, садится в кресло, закидывает ногу за ногу. По комнате распространяется запах спиртного пополам с дорогим одеколоном.
— Ну как? — не отрываясь от своего занятия спрашивает Путин.
— Усэ подписалы, — отвечает Медведев, хихикает, икает и в притворном испуге закрывает рот ладонью, — Подписали всё, что мы хотели.
— Хорошо, — говорит Путин и продолжает писать.
Медведев ковыряет пальцем в зубах, затем встаёт.
— Пойду посмотрю, как они там. — Говорит он и уже в дверях добавляет — Совершенно не умеют пить.
Путин ставит точку, пробегает глазами последние строки, откладывает лист и поднимает трубку телефона с гербом:
— Соедините с Меркель.
В трубке щёлкает, раздаются гудки. После шестого гудка Путин хмурится, но тут из трубки раздаётся женский голом:
— Халё!
Дальше разговор идёт на немецком.
Путин:
— Анжела, я сразу к делу — согласен на сорок процентов.
Меркель подскакивает на заднем сиденье лимузина, плотно прижимает к уху трубку и радостно взвизгивает:
— Вова, ты просто чудо! Это замечательно! Это просто прекрасно! — Понизив тон: — Что я должна?
— Отзывай «интеграторов».
— Конечно, конечно, считай, их уже нет!
Путин холодно прощается, кладёт трубку и снова берёт исписанный лист. В это время Меркель тычет пальцем в экран смартфона, не попадает маникюром в нарисованные кнопки, шёпотом ругается почему-то на ломаном русском, и наконец решительно прижимает трубку к уху:
— Штефан? Это я. Звони в Киев, скажи, чтобы сворачивали этот цирк! Что? Да, прямо сейчас! Да мне плевать, где ты! Бегом, я сказала!
Разъярённо прерывает звонок и смотрит на плывущий в окне вечерний город взглядом победоносной львицы. Этой зимой немцы не останутся без газа
|
