interface писал(а):
Партизан,
Цитата:
собрать, например, Фейсов в отдельно взятом регионе
: : :...ой
Раньше было, например, так:
Типа Приказ:
Вызванные экстренно начальник военной контрразведки и наркомы
внутренних дел и госбезопасности приехали почти одновременно. После доклада об их прибытии они вошли все трое, негромко почтительно поздоровались. Сталин ответил им едва заметным кивком, не предложил пройти, и они остались стоять при входе в нескольких шагах от дверей просторного кабинета, настороженные, нисколько не представляя, зачем они так срочно понадобились, и не ожидая от этого вызова для себя ничего хорошего.
… Все трое вызванных пользовались доверием и расположением Верховного, и все трое хорошо знали, сколь зыбко, непостоянно это расположение.
- Почему дело называется "Неман"? - неожиданно останавливаясь перед тремя стоящими возле дверей, своим глуховатым голосом, с выраженным грузинским акцентом спросил Верховный.
- Название условное, товарищ Сталин, - сказал начальник Главного управления контрразведки
- Условное?.. - недоверчиво переспросил Верховный. - Оно что, связано с рекой Неман?
- Нет, - чуть помедлив, сказал генерал-полковник и в ту же секунду вспомнил и сообразил, что разыскиваемая рация однажды пеленговалась в районе Столбцов, недалеко от верховья Немана, и, очевидно, отсюда возникло название дела. Однако высказывать опоздалую догадку он не стал, поправляться не следовало: Верховный не терпел, когда подчиненные не знали точно или не помнили чего-либо, относящегося к их непосредственной деятельности.
- Вы сознаете, что речь идет о судьбе важнейшей стратегической операции, о судьбе более чем полумиллионной группировки немцев в Прибалтике?
- Да, сознаю, - отвечал начальник контрразведки. Сталин, подойдя, стал перед ним и жестким, пристальным взглядом посмотрел ему в глаза.
- Вы понимаете, что в условиях подготовки и проведения стратегической операции любая утечка секретных сведений, любые разведывательные каналы противника должны перекрываться немедленно?
- Да, понимаю.
Сталин сделал несколько шагов, удаляясь, и неожиданно обернулся.
- Сколько их всего? - указывая на угол стола, где лежала справка по делу "Неман", спросил он.
- О численности всей резидентуры трудно говорить определенно, - глядя ему в лицо, сказал начальник контрразведки, - ядро группы предположительно три или четыре человека.
-
Столько у нас органов, а трех человек поймать не могут. В чем дело?
Это "В чем дело?" для стоявших возле дверей прозвучало зловеще. В этом вопросе двум из них, по крайней мере, послышалось: "Не могут поймать или не хотят?"
- Около месяца у вас под носом безнаказанно орудует опаснейший враг, удаляясь от стоявших у дверей, продолжал Верховный. - Естественно спросить: действует наша контрразведка или бездействует?!
Что это - медлительность по недомыслию или преступная халатность?.И в любом случае -безответственность!..
Заложив руки за спину, Сталин уже шел назад по кабинету. Не доходя до того места, где за длинным столом сидел генерал армии, он, как бы сам себя спрашивая, недовольно произнес:
- Что же получается?.. Все участвуют и помогают, все вроде бы действуют, а опаснейшие шпионы целый месяц спокойно разгуливают в тылах фронта!.. Безответственность! - внезапно раздражаясь, воскликнул он. - Мы этого не потерпим!
Оправдываться не следовало, однако начальник контрразведки не удержался:
- Товарищ Сталин, поверьте, делается все возможное.
-
Не уверен! - Остановясь, Верховный быстро обернулся, не поднимая, однако, взгляда от ковровой дорожки. - И потом, что значит - делается?.. Нас не интересует процесс розыска сам по себе, нам необходим результат!..
Замечу также: мы вас не ограничиваем - делайте и невозможное!..
Помедля несколько секунд, он с неприязнью посмотрел на стоявших возле дверей и строго спросил:
- Сколько времени вам требуется, чтобы покончить с ними?
Воцарилась напряженная тишина. Начальник контрразведки посмотрел на своих коллег, те, в свою очередь, - на него.
- Я спрашиваю, сколько времени вам требуется, чтобы покончить с ними?! - поворачиваясь у противоположной стены и повыся голос, нетерпеливо повторил Верховный. - Минимально!.. Они должны быть обезврежены до сосредоточения в тылах фронта танковых и механизированных частей, которые туда уже начинают прибывать!
- Минимально?.. Сутки, товарищ Сталин, - после некоторой паузы сказал Нарком внутренних дел.
- Почти месяц не могли поймать, а теперь за сутки поймаете.с язвительной усмешкой и как бы сам удивляясь заметил Сталин. - Ну, ну...
Он вернулся из дальнего конца кабинета и, остановясь перед начальником военной контрразведки и глядя ему в глаза жестким, тяжелым, пронзительным взглядом, тем самым взглядом, от которого покрывались испариной, цепенели и теряли дар речи даже видавшие виды, презиравшие смерть маршалы и генералы, холодно осведомился:
- Вы все поняли?
- Так точно...
-
Посмотрите и запомните... - Сталин повел глазами в сторону больших настенных часов. - В вашем распоряжении сутки... Если в этот срок с ними не будет покончено, - он указал рукой на покрытый зеленым сукном угол длинного стола, где лежала справка по делу "Неман", - если в течение суток не будет пресечена утечка особо секретных сведений... все виновные - вместе с вами! -понесут заслуженное наказание!
Он перевел свой впечатляющий взгляд на обоих наркомов - мол, вас это тоже касается! Их подавленные лица и даже фигуры выражали виноватость и максимальную преданность.
Они знали, что "понести заслуженное наказание" в устах Верховного означало не только отстранение от должности... Правда, иногда эти слова оказывались всего-навсего угрозой, но кто мог заранее точно предугадать, чем они окажутся в данном конкретном случае? Между тем Сталин, уже не видя наркомов, опять снизу вверх в упор смотрел в зрачки начальнику контрразведки.
- Вам будет оказана любая потребная помощь, но личная ответственность за вами!.. Идите.
Это "Идите" и предупреждение о личной ответственности относилось непосредственно к начальнику военной контрразведки, но и оба наркома вслед за ним торопливо вышли из кабинета. Они хорошо знали, что Верховный любит, чтобы все его распоряжения, указания и даже советы претворялись в жизнь сейчас же, выполнялись без малейшего промедления.
Впрочем, иной образ действий и не допускался.
И его исполнение:
Товарищ генерал, я должен еще раз заявить: мы против войсковой операции в течение ближайших двух суток. Мы настоятельно...
- Не надо мне это повторять! - В голосе генерал-полковника
почувствовалось раздражение. - Я и сам не склонен ее форсировать... Но обстоятельства могут вынудить
- У нас мнение единое, и за последние три часа оно не изменилось. Мы полагаем, что возьмем их сегодня или завтра.
- Завтра - исключается! В нашем распоряжении сутки, и ни часом больше!
- То есть как исключается?! Это уменьшает наши даже ограниченные
предположительные шансы вдвое! Товарищ генерал-полковник, мы категорически возражаем!
- Срок установлен не мною. Понимаете?
- Не могу! - после короткой паузы заявил Егоров. - Даже если мы возьмем к вечеру ядро: старшего группы и радиста, а Матильда, а Нотариус? Тут не может быть дилеммы - "хватать" или "все концы"! Тут единственное решение: "все концы"! Отдавать завтрашние сутки невозможно! Если это указание Ставки, то, извините, там могут недопонимать специфики розыска и деталей дела, но мы-то с вами профессионалы! И я прошу... считаю необходимым немедля обратиться туда и разъяснить...
- Кому разъяснить, кому?!! - оглушающе загремел в трубке грубоватый голос генерал-полковника. - Заткните им глотку!!! Выбейте хотя бы ядро группы, возьмите рацию! Сегодня же!!! "Все концы"!.. Не до жиру! Вы не представляете всей серьезности ситуации!..
Это личное приказание, понимаете, личное! И категорическое! Речь идет о судьбе операции стратегического значения. Никакие отсрочки невозможны! Если мы их в течение суток не возьмем, то завтра вас на этой должности не будет и меня здесь не будет! Мы обязаны принять все возможные и невозможные меры, подчеркиваю - невозможные! - и взять их сегодня! Не удастся - ничем не смогу помочь: завтрашних суток унас не будет!..
- Понял...
«Момент истины (В августе 44-го)»
В.О. Богомолов, 1973 г.
В экспертном заключении № 3/14861 от 7 августа 1974 года по роману говорится: «Публикуемые в материале документы, за исключением элементов привязки (фамилии и воинские звания участников событий, время и места действия, порядковые номера соединений и частей), текстуально идентичны подлинным соответствующим документам».
