|
Два дня назад умер мастер короткого рассказа ...
Слава Сэ (родился в Риге в 1969 году) — псевдоним латвийского русскоязычного писателя Вячеслава Солдатенко. Работал психофизиологом в комиссии медэкспертизы при МВД Латвии, затем ушел в бизнес, затем — в сантехники.
Выложу тут пару его рассказов......
Мы играли на похоронах и свадьбах.
Гитарист был алкоголиком. Басист курил запрещённые растения. Я увлекался грустными женщинами, а это хуже, чем пить и курить. Самой непорочной была вокалистка, единственная в мире латышка-негр Моника. Дочь олимпийского негодяя из Кении. Единственным, невольным её грехом был зад-искуситель. Сильно оттопыренный, в форме сердца, невероятной красоты.
Он ломал судьбы и калечил психику. Мало что чёрный, он танцевал отдельно от хозяйки. Из-за него басист не спал ночей, раз в месяц предлагал Монике создать семью, хотя бы на вечер. Моника фыркала, уходила сама и всю красоту уносила с собой.
Монике были нужны деньги, её выселяли из квартиры. Ради неё(...)мы согласились играть на окраине, в рабочем районе, где семечки дороже кислорода и круглые сутки кому-то бьют морду. А что, подумалось нам, хулиганы тоже люди. И многое из прекрасного им не чуждо, может быть, даже мы.
Один мой приятель играет рок-н-ролл. У них фронт-мен чемпион области по рукопашному бою. Поэтому они выступают даже в сельских клубах для злых механизаторов. Им всегда платят и они ни разу не пели Вальс-бостон.
Хоть Моника при нас ни разу не убивала львов дубиной и не отрывала хоботы слонам, мы решили тоже съездить. Играли за выручку с билетов. Народу пришло прямо скажем, мало. Два человека. Лысые, с цепями, с крестами, крестоносцы. Расселись в центре зала. Элегантные как рояли.
Мы пересчитали выручку, выходило два доллара на всех. Басист сказал, сдаваться нельзя. Дурная примета. Опять же, Монике нужны деньги.
И грянул бал.
Расстроенная неявкой публики, обильно утешаемая гитаристом, Моника вдруг напилась. Ко второму отделению она не просто забыла слова. Она перестала узнавать песни. Мы играли вступление три раза, сами пели куплет. Она смотрела, говорила – «чёрт, какая знакомая мелодия». И опять впадала в анабиоз. Лишь танцующий зад в форме чёрного сердца выдавал в ней профессионала и артистку.
Зрители почему-то смотрели на контрабас. Очень внимательно. Не подпевали, не хлопали. А Игорь, басист, вдруг встал боком, наклонился и так играл. Потом сказал:
– Боже! Какая длинная, длинная, длинная песня!
И посмотрел на нас зрачками, взятыми напрокат у филина.
Люди с крестами оказались торговцами шмалью. В антракте они узнали в Игоре инкарнацию Боба Марли и предложили пыхнуть. И подсунули какой-то адский отвар, почти ракетное топливо. И всё третье отделение ждали, когда же Гоша рухнет в клумбу с цветами и будет смешно. А он не падал. Наш Игорёк стоял, как не знаю что. Несколько боком, но стоял.
Мы кое-как доиграли боком и дотанцевали задом отделение. Посетители оба подошли к Игорю, пожали руку, сказали что он зверь. Он первый кто смог, кто не упал в салат. Да ещё контрабас в руках, и играл, не сбивался. Зверь. (А всё было наоборот, он повис на контрабасе и поэтому победил)
И вот эти двое достают лопатник и отсчитывают 500 (пятьсот!!!) баксов. Настоящих, с президентами посередине. По нашим тогда представлениям, примерно столько же стоил самолёт. И ещё, они предложили отвезти нас на Мерседесе.
Контрабас не влез в багажник, гриф торчал, пришлось ехать по встречной. Это был самый продолжительный таран со времён покорения человеком Мерседеса. Я до сих пор горжусь участием и что не изгадил памперс. Пролёт протекал на низкой высоте сорок минут без пауз. Крестоносцы сидели впереди, лушпали семки. Мы сзади старались не открывать глаз, обнимались на прощанье и говорили что передать родным, если кто случайно выживет.
Всю дорогу Моника сидела у Игоря на коленях. Вот прямо попой. Но ни она, ни он этого не помнят. Поэтому принято считать, между ними так ничего и не случилось.
Добавлено спустя 1 минуту 13 секунд:
Романтический идеал мужчины - это август, сеновал и «мисс Алабама». Каждый мечтает познакомиться с красивой женщиной, чтобы извалять её в пырее, клевере и в прочем гербарии. И украсить ей волосы соломой. Так велят нам мужские представления о нежности. Закончив цикл ухаживаний, мужчина теряет способность мечтать до следующего гормонального всплеска.
Эротические фантазии женщин, вы удивитесь, вообще не связаны с сеновалом. Женщины не любят, когда их толкут в тёмном амбаре, где пыль и насекомые. К тому же, девичья голова на сеновале фатально принимает форму сеновала. Это удивительный и гадкий феномен.
Зато, они с радостью посещают квартиры холостяков. Особенно те, где порядок и простор. Не затем, чтобы выжить зайчика из избушки. Всякое бывает, но чаще за другим. Ими движет романтический интерес к мужским рубашкам. Таковую следует надеть поверх трусов и сверкать туда-сюда. Это старинная эротическая традиция. Нет лучшего подарка для дикого мужчины, чем скакать в его сорочке по его жилищу.
Девчонки знают, чего хотят. Когда, застегнув воротник на груди, она пробегает мимо вас по важным делам, не полюбить её невозможно.
Многие не носят каблуков, или узких платьев, или шляп. Но рубашку, пять размеров больше своего, носят все. Сначала девушка прячется в душ, мурлычет там и плещется. Потом выходит и взглядом как бы просит прощения за излишне открытые ноги. Она бы и рада одеться скромнее, но пижама в маленькую зелёную собачку осталась дома. И теперь она - измученная неловкостью жертва обстоятельств с неуместно красивыми ногами.
И сразу видно, какая она беззащитная и какие синие у неё глаза. Ещё можно намотать на голову полотенце. Со стороны будет казаться, полотенце вот-вот перевесит и вся фигура упадёт. Пусть всем будет тревожно за её зыбкий силуэт. С полотенцем можно прийти на кухню. Усесться, поджать ноги так, чтобы колени были бы видны отовсюду. И просто пить чай. И если хозяин до ночи не соберётся подарить ей млечный путь, значит он или в обмороке, или сам женщина.
Если девушка просит у вас сорочку, это высшее доверие. И в ближайшие два-три года, возможно, в вашей жизни наступит август с сеновалом.
Жители Тробрианских островов вместо прелюдии обгрызают ресницы партнёра. Племя сиронио приветствует поедание волосяных паразитов. Якобы, это возбуждает. В Корее колют иглой корень одноглазого змея. В Африке садятся попой на муравейник. В Микронезии даже не хочу говорить, зачем им муравьи. Страшно подумать, на что приходится идти народам, когда мужчина не может одолжить даме рубашку.
Одноклассник Ваня рассказал. У него есть батистовая сорочка с надписью Соса-сола. Куплена с рук в Париже. На груди помидорное пятно. Он пять лет хранил её в отдельном месте в центре шкафа. Всё мечтал, его Настя вернётся и выйдет из душа в Соса-соле, как когда-то раньше. От одиночества он раскладывал рубашку на диване, подходил и гладил. Такой романтический идиот. И все знакомые женского пола, со всеми своими сисями, проигрывали мятой тряпочке в шкафу. Ваня никому не давал её носить.
Но однажды встретилась хозяйственная Рая. Она постирала Соса-солу и надела. Настоящий батист, для ночнушки - идеально.
В голове у Вани случились путаница и наложение образов. Он бы наорал на Раю, но не смог в присутствии Соса-солы. Как потом показала жизнь, кто у него в Соса-соле, тот и есть любимая женщина.
Я когда узнал, поклялся не занимать у Вани одежду. Вдруг это окажется папин пиджак и придётся Ваню усыновлять. А раньше ещё у него была Света и совсем неизвестно, что она носила из его запасов.
У меня самого есть итальянская рубашка под запонки, но я вам о ней ничего не скажу.
Слава Сэ (1969 - 2021)
_________________ 
|
